Представляем вашему вниманию автобиографическую историю от легендарного футболиста «Манчестер Юнайтед» и сборной Франции. Для тех, кто по каким-то причинам не знаком с тем, кем являлся Эрик Кантона для фанатов «Юнайтед», скажу следующее: Эрик до сих пор является легендой среди болельщиков, которые дали ему прозвище «Король Эрик». Завершил карьеру игрока в 1997 году, после чего снимался в кино. В свободное от футбола время любил рисовать картины. 

Футбол придает смысл вашей жизни.

Я действительно верю в это.

Однако ваши жизнь, история и сущность также придают смысл вашему футболу.

Я собираюсь поведать о некоторых вещах, которые я практически никогда не обсуждаю. Мне необходимо рассказать историю, создавшую человека, коим я являюсь. Все случилось еще до моего рождения.

Мы вернемся в далекий 1939 год, во времена гражданской войны в Испании. Мой дед по материнской линии был из Барселоны и боролся против диктатора Франко до последнего. В самом конце войны он попал в розыск. В его распоряжении было лишь несколько минут для совершения побега до захвата города националистическими войсками. Ему пришлось пересечь Пиренейские горы пешком, чтобы добраться до Франции, и у него не было времени нормально попрощаться. Это был конец. Жизнь или смерть.

Перед побегом он разыскал свою девушку и спросил ее: «Ты готова последовать за мной?»

Ему было 28, ей – 18. Ей пришлось оставить родных, друзей, все.

Но она сказала: «Да, конечно».

Это была моя бабушка.

Они скрывались в лагерях беженцев в Аржелес-сюр-Мер, расположенных на побережье Франции. В этих лагерях находилось более 100 000 испанских беженцев. Можете себе представить, что было бы, если бы французы отказали им всем в помощи? Но нет, они проявили сострадание, поскольку человечество всегда должно проявлять сострадание к страждущим. Мои дедушка с бабушкой прибыли туда ни с чем. Им пришлось начать жизнь с нуля. Однако через некоторое время беженцам была предоставлена возможность устроиться на работу, а именно строить плотину в Сент-Этьен-Канталес. Такова жизнь иммигрантов. Вы следуете в том направлении, в котором должны следовать. Вы делаете то, что должны. Так они и сделали. Они сами построили свою жизнь.

Моя мать родилась там через несколько лет, а со временем семья переехала в Марсель.

Эта история у меня в крови. Она сформировала меня как человека. Но она, подобно сну, существовала только в моей голове. Не было даже фотографий их борьбы, только рассказы. С того времени не осталось ничего, что можно было бы пощупать или увидеть. И все же в 2007году в доме в Мехико был обнаружен известный «мексиканский чемодан» фотографа Роберта Капы. В этих старых коробках было найдено 4 500 негативов с изображением гражданской войны в Испании, которые пропали более 60 лет тому назад. Как они попали в Мексику, никто не знал.

Меня фото очень заинтересовали, поэтому мы с женой посетили выставку этих фото, организованную в Нью-Йорке.

Большинство фотографий были просто крошечными негативами. Тысячами негативов. Их приходилось рассматривать сквозь увеличительное стекло. Однако несколько фотографий в центре выставки были огромными. Почти три метра в высоту. Люди на снимках были изображены в полный рост. Ощущение было такое, будто вы можете протянуть руку и прикоснуться к ним.

Именно тогда я увидел своего деда.

Разве это было возможно?

Но он там был, еще молодой. Я был убежден, что это был он, но не мог быть до конца уверенным, так как никогда не видел его таким юным. Поэтому несколько месяцев спустя, когда выставка была перенесена во Францию, я пришел на нее с матерью.

И он был там снова, такой же молодой.

Я поинтересовался: «Это в самом деле он?»

И мама ответила: «Да, это он. На снимке был отображен период, когда они бежали в горы».

Это было невероятно.

Такова жизнь иммигрантов. Вы следуете в том направлении, в котором должны следовать. Вы делаете то, что должны. Так они и сделали. Они сами построили свою жизнь.

А если бы мой дедушка этого не сделал? А если бы моя бабушка не последовала за ним? Возможно, в таком случае моя мать не родилась бы. Может, тогда меня бы не было. Но это только одна часть нашей истории. Есть еще одна фотография, непосредственно влияющая на мою жизнь.

Мои прародители по линии отца также были иммигрантами. Они прибыли во Францию из Сардинии, чтобы спастись от бедности в 1911 году. Три года спустя мой прадед был призван на службу во время Первой мировой войны. Его так сильно травили газом, что в последние годы своей жизни он был вынужден курить эвкалипт для облегчения дыхания.

Его сын, мой дед, во время Второй мировой войны воевал за французов, а вернувшись с войны, стал строителем. Со временем он накопил достаточно денег, чтобы купить участок земли на возвышенной местности в Марселе, когда мой отец был подростком. На участке земли находилась небольшая пещера. Им необходимо было где-то жить, пока дед строил дом. И что они сделали? Все просто. Они жили в пещере в течение двух лет. Для обогрева пещеры у них имелась только кухонная плита. Это звучит, как миф о «старых временах», рассказываемый в вашей семье, но в реальности существует фотография, на которой изображены мои дедушка и бабушка с моим отцом зимой 1956 года в пещере, закутанные в одеяла для согрева.

Мой дед расстраивал пещеру на протяжении многих лет. Сперва он сделал альков, затем небольшую террасу, а затем построил дом для моих родителей. В этом доме я вырос. И его я унаследовал. Это моя кровь. Согласно одному из моих первых воспоминаний, я должен был отнести на холм к тогда еще строящемуся дому 10 мешков с песком. Лишь после этого мне разрешали играть в футбол. Днем мой отец строил дом, а ночью – работал санитаром в психиатрической клинике. При этом даже данная часть моей истории имеет особое значение.

Отец был вынужден работать в этой специфической больнице по определенной причине: его крестный был пациентом клиники. Его звали Совер, и он был братом моего деда. Во время Второй мировой войны он в течение пяти лет находился в плену и, будучи психологически травмированным вследствие таких событий, попал в больницу имени Эдуарда Тулуза. Мой отец и Совер были очень близки, поэтому он стал санитаром в психиатрической клинике. Отец устроился работать в отделение, пациентом которого был его крестный, и заботился о нем каждую ночь.

Это моя семья. Это моя история. Это моя душа. Я жил по всему миру. Фактически, буквально в прошлом году я приобрел земельный участок на Сардинии, чтобы восстановить связь с историей моей семьи. Однако я всегда буду любить Марсель всем сердцем из-за воспоминаний, которые меня создали. Это всегда будет мой город.

Когда люди спрашивают меня о том, почему я так играю в футбол, я отвечаю следующее: футбол придает смысл жизни, именно так. Но жизнь также придает смысл футболу. Я почти никогда не обсуждаю эти личные истории, особенно о крестном моего отца. Это очень тяжело. Когда я говорю об этом, будто ангелы говорят за меня. Однако я делюсь важной частью своей истории по важной причине.

«Футбол – один из лучших учителей жизни, один из лучших ее вдохновителей», – Эрик Кантона.

Мы живем во времена распространенной бедности, войны и иммиграции. В мире намного больше людей, которые даже не могут позволить себе купить футбольный мяч, чем людей, имеющих возможность заплатить 200 евро, чтобы посетить матч Премьер-лиги, или 400 евро в год, чтобы посмотреть его по телевизору. Футбол – один из лучших учителей жизни, один из лучших ее вдохновителей. Однако современная бизнес-модель футбола не принимает во внимание огромную часть мировых явлений.

Бедным районам нужен футбол так же, как футболу нужны бедные районы. Необходимо поддерживать более рациональный, проверенный на практике и беспристрастный футбол, и я сделаю все возможное, чтобы помочь воплотить это. С этой целью я присоединяюсь к движению Общая цель (Common Goal) в качестве первого наставника. Миссия движения «Общая цель» заключается в том, чтобы привлечь 1 % всех доходов футбольной индустрии в благотворительность в сфере уличного футбола, и более 60 футболистов уже пообещали пожертвовать 1 % своей зарплаты. Что приятно, это игроки больших клубов и не очень, мужчины и женщины, участники лиг со всего мира.

Футбол должен быть достоянием общественности. Эта идея не должна быть утопической. На сегодняшний день ничто не препятствует тому, чтобы основные действующие лица мира футбола собрались и поддержали социальный аспект данной игры. Все мы, богатые или бедные, иммигранты или граждане в десятом поколении, познаем одинаковую простую радость в футболе. Мы говорим на одном языке. Мы переживаем одни и те же эмоции.

Мне постоянно задают одни и те же вопросы о моей карьере: «На что была похожа игра в «Манчестер Юнайтед»? В чем секрет Вашего успеха?

Люди хотят получить некий сложный ответ. Полагаю, они ожидают раскрытия определенного секрета. Но ответ очень простой. Сэр Алекс Фергюсон был мастером в одном: когда бы мы не выходили на поле, чтобы сыграть матч, после долгих часов работы нам давалась свобода. Мы получали полную свободу действий, могли двигаться, куда хотели, и играть так, как мы того желали.

Я не допускал иного футбола.

Что такое футбол, если не свобода?

Таким образом, пожалуйста, позвольте мне задать такой же простой вопрос всем дающим жизнь всемирной игре – футболистам, агентам, спонсорам и комитетам…

Что такое футбол, если не свобода?

Что такое жизнь, если не свобода?

В чем смысл жизни?

По-моему, все согласятся, что мы способны сделать больше для человечества.

Теперь вы знаете мою историю. Я родом из семьи иммигрантов и повстанцев, солдат и рабочих. Мы не были богаты, когда я был ребенком, но для меня правда жизни в том, что нас могут восхищать отдельные моменты.

Возможно, простой пикник с семьей. Три пары носков, скатанные в шар и связанные шнурком. Мы играем в футбол на солнце, после чего лежим в траве. Мы восхищаемся всем и ничем.

Знаете, что я сделал, когда ушел из футбола в 30 лет? Это имело особое значение для меня. Я уехал жить в город, из которого мои бабушка и дедушка вынуждены были бежать в 1939 году.

Я уехал жить в Барселону.